Частица тьмы - Терри Тери

Мама… ну, возможно. Теперь она знает, что я говорил правду — про антивещество, ПОН и исследовательскую лабораторию, — и это подтвердил Рохан.

Сердце сжимается, когда до меня вдруг доходит, что у мамы теперь могут быть с ними неприятности из-за того, что устроила эту встречу со мной, пусть даже и предупредив Рохана. А еще из-за того, что теперь ей известно то, что знает не каждый, а знание, как известно, бывает опасным.

Фрейя тоже молчит.

Бензина в бензобаке остается мало, и мы останавливаемся в деревне поискать горючее. И хотя Фрейя говорит, что все время сканирует местность, и нас никто не преследует, мы оба нервничаем.

Я нахожу брошенную машину с остатками горючего в бензобаке и начинаю отсасывать бензин. В какой-то момент эта дрянь попадает в рот, и я отхаркиваюсь и отплевываюсь, когда меня зовет Фрейя. В ее голосе тревога. В руке телефон.

— Пропущенный звонок от Эзры и Уилфа. — Она чертыхается. — Я выключила звук, когда подбиралась ближе с мотоциклом, и забыла включить.

Она звонит им, пока я, подгоняемый страхом, заканчиваю сливать бензин.

— Не отвечают, — говорит Фрейя. — А они знали, что звонить можно только в экстренном случае.

Мы снова садимся на мотоцикл и несемся на предельной скорости. Фрейя мысленно подталкивает меня, и я чуть погодя останавливаюсь, чтобы она попробовала позвонить еще раз. Ничего.

Когда до дома Патрика остается несколько километров, Фрейя заставляет меня остановиться, хотя я готов мчаться прямиком туда. Мы оставляем мотоцикл за деревьями и остаток пути продвигаемся медленно и осторожно. Она мысленно ощупывает все вокруг, и тошнота подступает у нас к горлу при мысли о том, что мы можем найти.

25

ФРЕЙЯ

Мы уже приближаемся к дому, когда я чувствую их.

Я тяну Кая за руку, и мы отступаем в заросли.

«Что такое?» — спрашивает он.

«Вокруг дома люди. Прячутся в лесу. Может, нас ждет засада?»

«Но как же Эзра с Уилфом? Ты можешь их найти?»

«Пытаюсь. Что, по-твоему, я еще делаю? — огрызаюсь я со слезами на глазах. Мысленно зову их снова и снова, но в ответ ничего. — Они не отвечают мне, Кай».

Мы стоим, не зная, что делать дальше. Потом позади нас раздается какой-то тихий звук, и мы резко оборачиваемся. Кай уже готов драться, но это Уилф.

Лицо у него пепельно-серое, но выглядит он невредимым. Должно быть, либо увидел, либо почувствовал, что мы здесь, и пришел к нам, но его сознание закрыто.

Я протягиваю руку, подхожу к нему, обнимаю.

«Уилф? Все в порядке. Это я. Впусти меня. Где Эзра?»

Сначала он продолжает безмолвствовать, никак не реагирует. Потом, когда наконец прислоняется к моему плечу, и его разум открывается моему, я чуть не падаю от потрясения.

Эзра не давала ему телефон, ему стало скучно, и он пошел обследовать рощу. Отыскав самое высокое дерево, попытался залезть на него.

Тогда они и пришли. Солдаты. Эзра поняла, что они отследили машину, ту, с базы. Вычислили по камерам слежения, что мы уехали на ней. На машине был маячок, и они проследовали за его сигналом до этого места.

Эзра велела ему оставаться на дереве, сидеть тихо и не высовываться. Заставила его пообещать.

А потом попыталась убежать.

Они застрелили ее. В спину, когда она убегала. Просто взяли и застрелили, и я вижу все это мысленным взором, словно в замедленной съемке. Как она падает на землю. Как она пытается отползти, и как в нее стреляют еще раз.

Уилф видел все это с верхушки дерева, теперь вижу и я. С тех пор он так и сидел там, боясь пошевелиться, пока мы не пришли.

Она была ему сестрой и даже больше того, и он видел, как она умирает.

«Она сказала, чтобы я оставался на дереве. И я просто сидел там».

«Ты поступил правильно», — успокаиваю я Уилфа и обнимаю, покачиваю его, как маленького ребенка, а он плачет, плачет беззвучно, боясь шуметь.

Потом Кай уводит нас. Он несет Уилфа. Мерлин появляется из деревьев и бежит за нами. Мы садимся на мотоцикл, кое-как размещаясь втроем — да еще и с котом, — и едем в другую сторону.

Эзре было пятнадцать, почти еще ребенок. Она была выжившей, которая не хотела, чтобы ее посадили под замок, и она бежала. Они даже не попытались догнать и поймать ее. Она не сдалась, поэтому ее застрелили.

Все то время, что мы мчимся по ухабистым проселочным дорогам, я не перестаю думать о случившемся, словно мне предстоит сделать выбор. Но на самом деле я уже все знаю.

Проблема выживших.

Других, проклятых.

Все дальше и дальше увозит нас Кай от злополучного дома, и я постепенно начинаю понимать: никаких нас больше нет и быть не может. Да и не было никогда, если уж начистоту. Иначе не могло и быть.

Слишком серьезны и основательны барьеры между нами в этом мире.

И это конец не только для нас. Это конец и для меня тоже.

Какой была, я никогда уже не буду.

Измотанные, мы останавливаемся наконец на ночь, и я пытаюсь объяснить Каю, что дальше наши пути расходятся.

Я вижу, что он понимает и даже согласен, но твердит, что не может отпустить нас одних. Что это слишком опасно.

Но быть мною всегда опасно, и всегда будет опасно, и с этим он ничего поделать не может.

Я говорю ему, что мы обсудим все утром.

26

КАЙ

Это похоже на дурной сон, но я не сплю. Они ушли, они действительно ушли — Фрейя и Уилф. Забрали мотоцикл. Даже чертового кота взяли с собой.

Я не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как они ушли. Можно было бы попытаться пойти за ними. Я то злюсь, то тревожусь: могла бы, по крайней мере, позволить мне проводить их до места. Но если она не хочет, чтобы я нашел ее, то будет блокировать каждый мой шаг. К тому же теперь они, наверно, уже далеко. Если, конечно, не свалились с мотоцикла, ведь она почти не умеет им управлять, и это еще одна причина для беспокойства.

То, что произошло с Эзрой… Меня от этого трясет. Фрейя показала мне образы из памяти Уилфа, и они до сих пор не выходят у меня из головы.

Но почему она пришла к выводу, что должна оставить меня? Как это ее решение связано со случившимся? Я не понимаю.

Зато понимаю кое-что другое. Мне дорога Фрейя, очень дорога, но мои теперешние чувства не сравнить с тем, что я чувствовал, когда от меня ушла Шэй; когда мое сердце буквально разрывалось на части. Я не любил Фрейю. Быть может, она знала, и это тоже сыграло какую-то роль.

Но все же она была нужна мне. Теперь рядом нет никого, и мне не о ком думать, кроме себя самого. А этого я не хочу. Не могу.

С тех пор, как ушла Шэй, я чувствую себя опустошенным и потерянным. На какое-то время Фрейя — а потом и Эзра с Уилфом — отвлекали меня от той боли. Теперь мне хочется просто сдаться, свернуться калачиком в одиночестве в какой-нибудь темной комнате. Или еще лучше: найти скалу и прыгнуть. Или сесть в машину, разогнаться и врезаться на полной скорости в стену.

Но это было бы слишком просто.

Иду пешком и приостанавливаюсь на развилке. Куда дальше? На север или на юг?

Север: Фрейя и Уилф, Ксандер и Шэй. Может, даже Келли.

Юг: мама. А еще Рохан.

Я не знаю, в той ли стороне Келли, и есть ли она где-то вообще.

Что касается Шэй и Фрейи, то, может быть, пора уже прекратить гоняться за девушками, которые решили меня бросить.

С Роханом у нас одно незаконченное дело. Я должен рассказать ему об Эзре. Возможно, тогда он поймет, насколько ошибочно, насколько неправильно они решают проблему выживших Это может еще больше развести нас в разные стороны.

Как развело с Фрейей.

Я поворачиваю на юг.

ЧАСТЬ 5

ХИМИЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ

Температура и давление внутри древних звезд ускорили создание химических элементов — от нескольких первоначальных до всех тех, что мы имеем сегодня. Однако и сейчас мы можем создавать элементы; мы называем их искусственными, но будучи созданными, они становятся вполне реальными. Так почему бы не направлять и другие стадии эволюции?

Это неизбежно.